Знай наших!

Зовут его Вячеслав Суслов, виду он совершенно заурядного, и на улице ни один из нас не выделит его из толпы прохожих. Однако это не помешало ему 18 августа сего года преодолеть дистанцию тартуского марафонского триатлона. А это, чтобы оценить масштаб свершений, три марафона подряд – 4 километра вплавь, затем 180 – на велосипеде и, под занавес, 42 км 195 метров – бегом. Стартуют спортсмены, как правило, на заре, а финишируют – поздно вечером (а кто – и темной ночью). Всякий, кто добрался до финиша, сначала удостаивается аплодисментов, а затем – кому как повезет. Кто-то уходит с финиша своими ногами, кого-то уводят сервисмены, а кого-то – уносят волонтеры. Герой, преодолевший дистанцию, называется «Айронмэн» — то есть железный человек. Путь к этому званию занял у Вячеслава шесть лет.

Суслов Вячеслав перед этапом плавание

— Вячеслав, ты – человек уже лет весьма солидных. Можно побиться об заклад, что твои спортивные университеты находились далеко за пределами триатлона.

— Да, в детстве я занимался лыжными гонками. Потом, когда наступили времена смены общественно-экономических формаций, стало не до лыж… Это увлечение и времени требует и денег… Но лет шесть назад опять потянуло меня на лыжню. Сначала катался, как это сегодня называется «для себя» — а затем, когда почувствовал определенный тонус, обзавелся серьезным инвентарем и вернулся к марафонским заездам…

— Ну, и ездил бы себе марафоны. Триатлон-то тут при чем?

— Лыжный марафонский сезон – это, максимум, два месяца. В середине января – первые старты, в середине марта – последние. Десять месяцев проводить только ради тренировок – скучно. И, как-то раз в журнале «Лыжный спорт» наткнулись мы с друзьями на воспоминания одного лыжника об участии в триалоне. Стали думать…

— А кто был этот лыжник?

— Иван Житенев

Соболев Алексей, спортсмен из Костромы

— Но эти воспоминания, способны были, скорее, отвратить лыжника от триатлона, нежели привлечь к нему. Потому что попасть с дистанции не в объятья родственников, а под капельницу – это, скорее, антиреклама…

— Тем не менее, эта статья стала таким «семечком», которое впоследствии проросло у меня и моего костромского товарища Алексея Соболева желанием заняться триатлоном. Естественно, мы не собирались копировать чужой негативный опыт. Мы собирались его учитывать, чтобы приобретать свой, позитивный. Тут еще нужно отметить Андрея Куликова – первого из нашей команды Ski 76 Team, принявшего участие в летних триатлонах. С его слов мы получили полную картину того, к чему нужно быть готовым.

Куликов Андрей, спортсмен из Ярославля

— Вячеслав, говоря честно, не совсем понятно, почему именно триатлон? Ну, бегать лыжники, как правило, умеют (хотя и делают это, с точки зрения легкоатлетов, неправильно). Велосипед тоже в тренировках используют, хотя чаще – маунтинбайк, нежели шоссейник. Плавание – вообще лес темный. Вот, к примеру, в бассейне есть хотя бы полоса на дне. А в открытой воде как держать курс?

— Я плавать учился по картинкам и подсматривая технику у пловцов в бассейне. Но, конечно, пришлось вносить коррективы, поэтому я пользуюсь так называемым «ватерпольным кроллем»: несколько гребков с выдохом в воду, затем выход над водой, корректировка курса, снова – под воду. А те, кто пришел в триатлон из плавания, действительно, часто теряют курс. И плывут быстро, но такими зигзагами – за счет чего, собственно, мне и удается за ними держаться.

Суслов Вячеслав велогонщик

— Велосипед на шоссе – удовольствие тоже небольшое, особенно во время тренировок. Или есть какое-то тайное шоссе, на котором можно тренироваться, не опасаясь водителей, с мягко говоря, дефектами интеллекта?

— Я живу на Соколе, а тренируюсь на участке Костромского шоссе – от дома до поворота на Сахареж. Туда и обратно получается пятьдесят километров. А безопасность… Тут больше зависит от умения не лезть туда, где опасно. Хотя все элементы активной и пассивной безопасности я тоже использую – стробоскоп в качестве «задних габаритов», световозвращающий жилет, шлем…

— То есть экипировка – это ключ к успеху триатлониста?

— Ключ к успеху это, конечно, тренировки, хотя без экипировки определенного класса невозможно дожить до финиша. Особенно это касается плавательного сегмента. Мы же плывем, как правило, в воде, температура которой 16-18 градусов (редко 20). Это холодно, поскольку теплопроводность у воды в 14 раз выше, чем у воздуха. Без профессионального гидрокостюма соревнования заканчиваются, как правило, сразу же в первом транзите. А велосипед… Мой, например, уже практически антиквариат – в Тарту, чтобы посмотреть на него, собиралась небольшая толпа.

Соболев Алексей и Суслов Вячеслав — Мы доплыли, доехали, добежали!

— В Эстонии, как я понимаю, был твой первый «Айронмэн. И он закончился без «членовредительства» — вы, вместе с Алексеем, своими ногами ушли с финиша, восстановились без помощи врачей и спокойно вернулись в Ярославль и Кострому. Как это у вас получилось?

— На самом деле, мы не так уж расслабленно финишировали – у Алексея можно было разглядеть, наверное, одни уши. От меня, надо полагать, не осталось вообще ничего… Потому что, как показал именно «Айронмэн», триатлон – это не только бег, плавание, велосипед и экипировка, Это еще и питание, которое меня поставило на грань. После плавания попробовал поесть – скрутило. После велосипеда – скрутило еще раз. Больше есть не пытался – фактически прошел весь «Айронмэн» на одной воде. Ее, правда, выпил много – литра, наверное, четыре. Это еще раз говорит о том, что всего предусмотреть невозможно. Мы же начинали с триатлонного спринта – 750 метров плавания, 20 – велосипеда, 5 – бега. И на тех дистанциях с питанием проблем не было. То есть нужно искать какие-то варианты, чтобы в следующий раз не рисковать здоровьем.

— А в чем, вообще, смысл этого риска? Оправдан ли он, и если да, то чем?

— Триатлон, на мой взгляд, это занятие, которое требует такого же вдохновения, как игра на каком-то сложном музыкальном инструменте. Только в нашем случае инструментом является собственный организм спортсмена. То есть, находясь на дистанции больше десяти часов, я не имею права «сфальшивить» даже один раз. Любая авантюра, любой сигнал, поступивший из организма и неправильно понятый (или вовсе проигнорированный) – фатален. Один раз споткнешься – не добежишь, не доедешь и даже, возможно, не доплывешь. Вот эта «ходьба по грани» — наверное, главнее, что держит триатлонистов в нашем виде спорта.

— Твои успехи как-то подвигли окружающих к занятиям спортом?

— В общем, триатлонистов стало больше – в Ярославской области нас уже десять человек. Но дело не только в триатлоне. Я не особенно распространяюсь о своих спортивных занятиях. Тем не менее, на прежней работе один из моих сослуживцев стал ходить в бассейн, а второй начал понемногу бегать. Считаю, что это результат – поскольку взрослым людям даже возвращение в спорт дается огромным трудом. А уж дебют – и вовсе подвиг.

— Ты – не просто спортсмен-любитель, но и представитель команды Ski 76 Team. Это как-то определяет твой статус?

Дмитрий Коровкин, спортсмен из Рыбинска

— В смысле борьбы на дистанции или упорства в тренировках – вряд ли. Мы же, представители циклических видов спорта – «страшные и упертые индивидуалисты» — в том смысле, что и в клубе, и вне его пластаемся одинаково… Клуб изначально организовывался под другие задачи. Во-первых, активный и предприимчивый Дмитрий Коровкин (один из основателей Деминского марафона), сумел убедить представителей бизнес-кругов в том, что наш коллектив – это их шанс увеличить продажи. И добился существенных скидок для представителей команды (что очень важно для нас, поскольку государство спортсменов-любителей обеспечивать не обязано – а затраты у нас серьезные). Во-вторых, марафоны и триатлоны – это бесконечные путешествия, в которых важно хорошо организоваться в смысле транспорта и сервис-обеспечения. В-третьих, команда – это хороший полигон для отработки идей и общения.

— Мы говорили об «упертости» в смысле тренировок. Но когда спортсмену-любителю эту «упертость» проявлять? Твой график работы позволяет заниматься длительными тренировками?

— Я работаю в обычном офисном режиме – с девяти до пяти. А с шести до девяти тренируюсь. Летом это проще, а зимой приходится, для лыжных тренировок, надевать на лоб фонарь. В Подолино нас так и зовут – шахтерами. Удачное, кстати, определение для марафонцев и триатолонистов.

Фотографии Ольги